P.S. Рассказ написан для конкурса «Моё лучшее путешествие». Прочитать все конкурсные статьи.

Было это в те стародавние времена, когда на улицах Рязани еще можно было увидеть красивые деревянные дома. Но не настолько давно, чтобы мне о тех временах было уже и не вспомнить. А если все таки вспомнить, то представляется мне молодой, симпатичный человек, только что закончивший институт, прогуливающийся по улице Садовой в старом русском городе Рязани. Это ведь я и есть …

Но история не обо мне, а о том конфузе, вспоминая который, каждый раз замечаю на себе невесть откуда взявшуюся глупую улыбку. Вот и сейчас она присутствует на своем хозяине и утверждает меня в мысли о необходимости поделиться этою историею с теми, кому не лень будет прочитать нижеизложенное.

Улица Садовая, коих по всей Руси несметное количество, ничем особым не отличалась. Старые одно- двухэтажные домики, уже изрядно осевшие в землю и, похожие на захлебывающегося человека жадно глотающие окнами нижних этажей воздух на границе с покрытой зеленым мхом мостовой.

Покосившиеся парадные, через которые уже давно никто не входит и не выходит, но упрямо не отдающие почтовые ящики входных дверей. Причудливая резьба наличников, кое где перемеживающаяся с фанерными новоделами по причине безнадежной утраты выпавшего в вечность фрагмента.

Это и неуклюжие палисадники перед окнами, кое где даже допустившие в свои ряды дикого плюща и ярких бархатцев городских строгих и спокойных гладиолусов. И, конечно, такие милые для взгляда отороченные полукруглыми крышечками с домиком маленьких стеклышек сверху когда то яркими от кипельной белизны большие круглые жестяные таблички с номерами домов.

И слуховые окна чердаков с маленькими точеными из дерева колоннами, претендующими на миниклассицизм. И похожие не вырезанные из слоновой кости электрические изоляторы, нанизанные на огромные железные кованые крюки, ржавые больше не от времени и дождей, а от усталости и ответственности за возложенную на них великую ношу электрификации. Все это хоть и вызывало истинное эстетическое наслаждение, как выражение некоей эпохи на невидимой границе города прежнего и города нового, но являло собой довольно привычную картину.

Совсем другое дело, когда вы вдруг узнаете, что всего этого может уже не быть и в самом скором времени, так как город неумолимо требует себе все новые и новые территории, не считаясь с почтенными старичками – домами.

Внезапно вами овладевает неумолимая жажда пропитаться воздухом этой улицы, насладиться ее невероятной тишиной, наполниться запахом влажной зелени и унести в своих глазах все эти крылечки, завалинки, покосившиеся печные красного кирпича трубы, годовые кольца не торцах почерневших бревен, водостоки, набранные из скрепленных колечками жестяных конусов, и покорно принимающих очертания фасадов, огромные купеческие въездные ворота, облокотившиеся друг на друга, и безнадежно протягивающие вам большие металлические кольца ручек. А для чего они теперь эти ручки, кто отшлифует их от частого прикасания, чье тепло им теперь чувствовать и ждать …?

Охваченный такими чувствами, отправился на свою любимую улицу, чтобы в очередной раз отдохнуть душой. Прогуливаясь по Садовой и, рассматривая заколоченные крест накрест оконные ставни уже покинутых хозяевами домов и полуразрушенные трубы печного отопления, вспомнил вдруг о своей давней мечте – сложить печку из кирпича и глины для летней кухни на даче.

Но ведь для готовочной печи нужны еще и дверцы и колосник и плита, а по тем самым временам, надо сказать, все эти печные приборы, научно выражаясь, не так то легко было достать. Разве, что в каком ни будь сельмаге далекого райцентра.

Проходя мимо уютного и зеленого дворика, обнаружил там еще неугасшую жизнь в количестве нескольких человек, праздно проводящих время в ожидании грузовика для погрузки аккуратно сложенных в большую кучу пожитков. На деревянных скамеечках, прислоненных к серым сараюшкам, пропахших мхом и керосином, сидели самые старшие представители нескольких семейств и спокойно разговаривали, часто вздыхая и по поведению их было видно, как нелепо сочетались в них сейчас грусть по ушедшим временам и еще не в полной мере проявляющаяся непонятная радость от полученного совсем недавно нового жилья.

Около дома играли дети и дразнили большую лохматую черную собаку, которой было даже приятно, что ей занимаются, хотя иногда она взвизгивала, когда от ее шерсти отрывали липкие почки тополя. Родители детей отсутствовали, видимо по причине непосредственного участия в процессе переезда. Таким образом, вся забота о детворе временно полностью легла на плечи стариков. Среди присутствующих был и один мужчина средних лет, одетый очень просто. Он стоял посреди двора и спокойно читал кусок газеты, не проявляя к содержанию никакого интереса. Мне он показался единственным, с кем можно было побеседовать.

Вся вышеописанная картина предстала передо мной настолько внезапно и неожиданно на фоне замеревшей улицы, что на мгновенье голову мою напрочь покинула мысль о печной мечте. Некоторые дома на улице уже были разрушены и все пригодное для использования старье активно вывозилось цыганами на их телегах. Делали они это как-то быстро и, судя по всему, ночью, чтобы не вызывать гнева местных жителей и представителей правопорядка. Печи домов тоже подвергались серьезной разборке, вплоть до последнего кирпичика, не говоря уже о печных приборах. Мечта моя таяла на глазах …

Мужчина средних лет по прежнему спокойно стоял посередине двора и, судя по скрученному кусочку газеты, уже дочитывал буквы. Дочитав, он бросил газету, разогнулся и огляделся. Этот момент представился мне наиболее подходящим для начала разговора. Поздоровавшись с мужчиной средних лет, я подошел поближе.

Он ответил мне приветствием и неожиданно сам охотно объяснил мне, что вместе с родственниками и соседями переезжает в новый дом и осталось только дождаться последнего рейса и проститься со старым домом. Это был приветливый человек, о котором ничего особенно сказать нельзя, потому что он представлялся мне таким же обычным, простым и доброжелательным, как и все дома на этой улице.

Эти качества становятся заметными, когда большинство окружающих нас людей уже не обладают ими, и только тогда мы начинаем их ценить.

Мы беседовали минут десять, обсудили все, что полагается обсудить в такой непринужденной ситуации и, по всем негласным канонам, на это самом месте должны были уже распрощаться. Но мне очень хотелось спросить его о печных приборах, может у него или соседей осталось что-то ненужное и это ненужное им и так нужное мне действительно не пригодится им в их новой жизни.

Сразу задать такой вопрос было неловко из-за специфической ситуации – люди расставались со своими старыми домами, в которых прожили большую часть своей жизни, и тут каждый гвоздик был им так дорог.

В этот момент я заметил у свои ног маленькую собачку, она спокойно сидела возле и не обращала на нас никакого внимания. Мужчина наклонился к ней и с любовью погладил ее, произнося приятные слова. По всему было видно, что животное очень любимо своим хозяином. А собачка завиляла хвостиком и стала мужчине еще преданней.

Момент настал благоприятный. Я набрался смелости и рассказал мужчине о своей мечте теми словами, которые в этот момент у меня нашлись. Получилось сбивчиво, но он очень быстро все понял и даже одобрил мою идею.

Он рассказал мне, что с Садовой съехали еще не все люди и объяснил, как найти человека на этой улице, который может помочь. Забегая вперед, скажу, что человек этот действительно мне очень помог и просто так подарил всю необходимую для летней кухни чугунину. Мечта моя сбылась и до сей поры печка потчивает всю мою семью вкусными обедами с дымком, когда мы бываем на даче.

Однако, история на этом не заканчивается, а наоборот, только начинается. Закончив объяснения, как найти человека с печными приборами, мужчина средних лет вдруг оглянулся и спросил у меня: « — Ой, а где же собачка?». Мне мгновенно стало понятно, что произошло что-то неприятное и, что из-за меня потерялась собака.

Придя в себя от неожиданного вопроса, я предложил мужчине поискать ее вместе. Он согласился и быстрым шагом мы прошли весь двор, но собачки не обнаружили. Затем он предложил обследовать соседний двор, но и там собачки мы не обнаружили. По мужчине средних лет было видно, что он сильно переживает и моя решимость помочь ему выросла и укрепилась. Мне самому было необычно наблюдать за своими оперативными действиями, но они, действительно, принадлежали мне.

Мгновенно, праздной детворе, играющей во дворе, было приказано прочесать всю улицу. Мужчина, со своей стороны, подключил к розыскам собачки старшее поколение и пенсионеры принялись заглядывать за двери сараев, под вещи, приготовленные к транспортировке, и даже осмотрели весь дом.

Для эффективного поиска мужчина предложил мне разделиться и обойти вокруг всю территорию дома с обеих сторон и встретиться снова во дворе. Предложение было горячо поддержано и мы приступили к действиям. Пробегая вокруг территории сада, мне вдруг пришла разумная мысль – чтобы быстрее найти собаку, ее надо позвать! Мысль показалась мне разумной и глупой одновременно.

Глупой, потому что кличку собаки нужно было узнать сразу. Промчавшись вокруг усадьбы, я вбежал во двор и увидел мужчину средних лет, который бежал мне навстречу, встревоженных пенсионеров и растерянных детей, которые начисто забыли про свои игры с большой черной дворнягой. Последняя, как мне показалось, тоже была занята поиском исчезнувшего собрата. Мужчина средних лет подбежал ко мне и, не успевая перевести дыхание, крикнул в мою сторону на весь двор: « — Молодой человек, вы хот скажите, как зовут вашу собачку, а то мы ее всю ночь искать будем …?».

Мое оцепенение, как мне показалось, продолжалось целую вечность. Единственное, что я смог выдохнуть, было: « — А я думал, что это ваша собачка …?».

Через мгновение, которое отделяет слова от реакции на них людей, понимающих чувство юмора, произошел настоящий взрыв хохота. Весь двор вместе с домами, деревьями, вещами, приготовленными к транспортировке, детьми, которым все равно, над чем смеяться, сараями, скамейками и, как мне показалось в тот момент, вместе со всей Садовой своим смехом развеял грусть расставания, печаль от несостоявшейся потери и просто наполнился новой жизнью.

От воспоминаний лицо мое снова расплылось в глупой улыбке и это неизбежно происходит каждый раз, когда я мысленно возвращаюсь в тот теплый летний вечер.

Вот такое путешествие, наполненное самыми разнообразными чувствам и эмоциями случилось с рассказчиком этой истории, может не очень владеющим писательским талантом, или, наоборот, слишком словоохотливым. Но ведь очень хотелось, чтобы в этой прогулке по Садовой Вы побывали вместе со мной.

Рязань. 19 июня 2012.

Автор: Коняхин Дмитрий